Гигантский портрет Мохаммеда Буазизи — уличного торговца, который начал революцию красуется в городе, где совершил отчаянный акт протеста — самосожжение. Но пять лет спустя, гордость за революцию сменилась разочарованием.

«Революция? Что она мне дала?» — это стандартный ответ большинства жителей Сиди-Бузида, эпицентр восстания, которое в результате цепной реакции привело к революциям во многих странах региона, получившие общее название Арабская весна.

«Хорошее образование получить нереально. Обучиться можно строительству или ремонту. Престижной работы с таким образованием не видать», — рассказал 20-летний парень, который обучается ремонту холодильников.

17 декабря 2010 года в Буазизи 26-летний выпускник университета, зарабатывавший на жизнь торговлей фруктами, подожог себя в знак протеста против полицейского преследования и безработицы.

Его поступок, от которого он впоследствии скончался, спровоцировало восстание, в результате которого свергли диктатора Зин аль-Абидина Бен Али.

Тунис, в котором в конце прошлого года прошли выборы, часто называют редким примером успешной мирной революции. Но сейчас Тунис столкнулся с растущей угрозой джихадистов, и экономика находится в упадке. Уровень безработицы составляет более 15%, и почти треть молодых выпускников безработные. Уровень безработицы в Сиди-Бузиди почти в два раза выше, чем в среднем по стране.

«Свобода, которую мы получили благодаря революции — это хорошо, но свобода не дает нам пищу,» — сказала местная 50-летняя жительница, пожелавшая остаться неизвестной.

«Я не восхваляю Бен Али, но вы должны признать, что раньше мы жили лучше. Моя дочь химик по образованию, но она не может найти работу. Я вынужден продавать овец, чтобы оплатить счета,» рассказал фермер. «Ничего не изменилось к лучшему. Только цены начали расти.»

Губернатор Сиди-Бузида Мурад Махуби сказал, что понимает разочарование жителей города. «Народ прав. Они говорят:» Мы участвовали в революции, в надежде на лучшую жизнь, и до сих пор мы не видим никаких изменений».

«Но вы также должны принимать во внимание исключительные обстоятельства, которые последовали за революцией,» — добавил он. «Мы только сейчас получили возможность разрабатывать долгосрочные проекты, до этого никто не хотел инвестировать в нас деньги, боясь кризиса во власти, гражданской войны или джихадистского переворота. Думаю, в течение двух-трех лет перемены к лучшему станут заметны».